Regret makes you old, and bitterness poisons the people around you.
Ложись на холодный пол, угадывай верные знаки,
смотри на последний укол глазами больной собаки.
Крутится небо волчком, слева поёт рассвет -
сузившимся зрачком расстреливает.
В лихо закрытую дверь, в россыпь замученных глаз,
в искренность слов поверь - это последний раз.
тысячу раз подряд, это такой развод.
мой снисходительный взгляд хуже удара в живот.
звёздочки в юбку спрячь, глаз убери поводок,
солнце (кровавый мяч) катится на восток.
запад кольцом огня прячет. в который раз,
выплюни на меня тысячу синих глаз.
хватит, прошу, отстань, приступом смертной тоски.
рифмы такая дрянь. я ненавижу стихи.
Моя война никогда не кончится,
бешеной похотью вызверев,
апрель перед объятиями мая корчится
луж фиолетовыми брызгами.
зрачков, испуганные дрожащие зайчики,
бегают, систему в толпе выискивая,
город издевается и подначивает,
подсовывая рекламные вывески.
стесняются приставаний улицы.
стихи, изнасилованные, брошены.
От вечной бессонницы тихо хмурятся
Не выспавшиеся прохожие...
люблю его перечитывать
смотри на последний укол глазами больной собаки.
Крутится небо волчком, слева поёт рассвет -
сузившимся зрачком расстреливает.
В лихо закрытую дверь, в россыпь замученных глаз,
в искренность слов поверь - это последний раз.
тысячу раз подряд, это такой развод.
мой снисходительный взгляд хуже удара в живот.
звёздочки в юбку спрячь, глаз убери поводок,
солнце (кровавый мяч) катится на восток.
запад кольцом огня прячет. в который раз,
выплюни на меня тысячу синих глаз.
хватит, прошу, отстань, приступом смертной тоски.
рифмы такая дрянь. я ненавижу стихи.
Моя война никогда не кончится,
бешеной похотью вызверев,
апрель перед объятиями мая корчится
луж фиолетовыми брызгами.
зрачков, испуганные дрожащие зайчики,
бегают, систему в толпе выискивая,
город издевается и подначивает,
подсовывая рекламные вывески.
стесняются приставаний улицы.
стихи, изнасилованные, брошены.
От вечной бессонницы тихо хмурятся
Не выспавшиеся прохожие...
люблю его перечитывать